Хироки, боясь, что пока его разум вновь собирает себя по кусочкам, в его глазах Рё прочтёт и поймёт то, что пока не ясно ему самому, отвёл взгляд.
- Я ещё не понял... - осознав, что эти слова могли задеть Нишикидо, торопливо добавил, - не понял, потрясающе или восхитительно.
Лукавый взгляд, хитрая улыбка - и Рё уже лежит на кровати, а Учи пристроил подбородок на сцепленные в замок руки поперёк его груди.
- Как ты меня назвал, кстати?

- Котенком. Моим милым и любимым котенком, - улыбается Рё, и взъерошивает волосы Хироки, а потом легонько чешет его за ушком. - Тебе не нравится?

Наклонив голову в намёке, что у него есть и другие чувствительные места, Хироки прикрыл глаза. Частично из-за удовольствия, частично из-за попыток внушить себе, что Рё мог и не подразумевать ничего, называя его любимым. Но, глядя на его расслабленное, довольное лицо, так легко было в это поверить.
- Значит, ты признаешь, что отныне ты обязан меня кормить, гладить, расчёсывать и играть со мной, а я имею право тебя царапать, кусать и игнорировать, когда у меня появятся более важные дела?

- М-м... и мыть тебя, - добавил Рё, потянувшись вперед и оставив на припухших губах Учи легкий поцелуй.